Заказ на прокурора: как Денис Попов избавлялся от неугодных в Дагестане
Круговая порука дагестанских следователей и прокуроров позволила убрать из органов надзора сотрудника, отказавшегося покрывать коррупцию региональных подчиненных Александра Бастрыкина.
В СКР возбудили уголовное дело, которое, правда, теперь развалилось в суде, а в республиканской прокуратуре поддержали смежников, организовав травлю своего же работника в СМИ и служебные проверки с заранее известным результатом. Как проводились эти проверки по указанию бывшего прокурора Дагестана Дениса Попова, рассказал их непосредственный исполнитель — экс-сотрудник отдела кадров регионального надзорного ведомства.
Кизилюртовский межрайонный прокурор Абдулла Шахбанов был уволен с должности по отрицательным мотивам в 2019 году. Приказ подписал Денис Попов, который тогда возглавлял надзор Дагестана, а сейчас является прокурором Москвы. Шахбанова обвинили в вымогательстве 15 тыс. долларов у подчиненного Тимурхады Дадаева.
Сам Шахбанов утверждает, что за его уголовным преследованием стоит начальник отдела региональной прокуратуры по надзору за процессуальной деятельностью СКР Нурлан Ашурбеков. По его словам, конфликт с высокопоставленным прокурором произошел, когда тот занимал должность начальника отдела в Следственном управлении СК по Дагестану. Тесть Шахбанова — предприниматель Мурадхан Ризаев — обвинил Ашурбекова в вымогательстве 5 млн рублей за смягчение обвинения по уголовному делу сына. Кизилюртовский прокурор отказался уговаривать родственника забрать заявление, после чего сам попал под статью. Однако, суд признал обвинения несостоятельными, и вернул дело в следственные органы.
Впрочем, дискредитировать Шахбанова его коллеги пытались и до возбуждения уголовного дела о вымогательстве. Об этих попытках в интервью ПАСМИ рассказал бывший прокурор отдела кадров республиканского надзора Николай Кострубяк, проводивший служебную проверку в отношении Кизилюртовского прокурора.
Закрытая информация
“Я занимал должность прокурора отдела кадров прокуратуры Республики Дагестан. В мои обязанности, в первую очередь, входило проведение служебных проверок в отношении всех прокуроров республики, за исключением заместителей прокурора региона, сотрудников Управления службы безопасности и отдела по противодействию коррупции. На эти должности назначают приказом генпрокурора, и служебные проверки проводятся центральным аппаратом.
О том, что кизилюртовский прокурор Абдулла Шахбанов обвинен в вымогательстве денег и задержан, я узнал из СМИ. Тогда я подумал, что это какая-то ошибка или заказ журналистам, потому что у меня не было на исполнении материала по проверке Шахбанова. А первый человек, который должен об этом знать, – это я, потому что я проводил служебные проверки.
В общем, серьезно я к этому не отнесся. Но на следующий день ко мне в кабинет пришел с вопросами Абдулла, которого, как оказалось, никто задерживал. Я ему пояснил, что никакого отношения до этой секунды к его делу не имел. Правда, в СМИ была формулировка, что прокуратура провела задержание совместно с работниками ФСБ. Я при Абдулле связался с коллегами и поинтересоваться: может они проводили проверку? Но в управлении ФСБ по Республике Дагестан также не располагали никакой информацией.
Читайте также:В Курске задержали главу Корпорации развития по делу о хищениях
Тогда я пошел к начальнику отдела кадров республиканской прокуратуры Лыско Александру Николаевичу. Лыско поставил на эту должность Денис Попов. Он привез его с собой в 2018 году — сразу же, как только приехал работать в Дагестан. Я объяснил Лыско, что у меня сейчас в кабинете находится Шахбанов и задает вопросы. На что он мне ответил: «Николай, я в курсе. Там слишком много вопросов, не вникай. Мы сами разберемся, информация от нас».
Я говорю: «В смысле, не вникать? В СМИ распространяется дезинформация о задержании кизилюртовского прокурора от имени республиканской прокуратуры. Причем, сообщается, что его обвиняют в вымогательстве. И если суд признает его невиновным, значит, мы его оклеветали и будем вынуждены извиняться так же — через СМИ».
В общем, я сообщил о своей позиции, но ясности от начальника отдела кадров республиканской прокуратуры не услышал. Абдулле я сказал, что руководство в курсе его ситуации. Но если проверка поступит ко мне, я проведу работу так, как положено, и объективно дам заключение — есть вина или нет. Мне неважно, кто сверху, а кто снизу.
Фас от начальства
А вскоре в СМИ появилась версия происходящего от Абдуллы, где он утверждал, что деньги у него якобы украл подчиненный, а потом написал заявление о вымогательстве. По словам Шахбанова, это заявление используют, чтобы убрать его после конфликта с высокопоставленным сотрудником республиканского управления СК, а прокурор Дагестана Денис Попов осведомлен об этой ситуации.
Вскоре после этих публикаций начальник отдела кадров вызвал меня в свой кабинет и сказал, что надо «вып*дить этого прокурора города Кизилюрта» из надзора. Лыско передал мне свой рапорт с резолюцией Попова, чтобы я провел служебную проверку. В рапорте указывалось, что прокурор города Кизилюрта ведет активную деятельность в СМИ, что может нарушать кодекс профессиональной этики и присягу.
Надо сказать, что рапорт такого рода от имени начальника отдела кадров — это вообще нонсенс. За тем, как позиционируют себя в СМИ прокурорские работники, должен следить помощник республиканского прокурора по взаимодействию со СМИ. И готовить такой рапорт должен был именно он, но никак не начальник отдела кадров, в компетенцию которого не входит мониторинг публикаций. Но поскольку Попов рапорт принял и дал команду провести проверку, я выполнил приказ.
При этом Лыско порекомендовал не ставить Шахбанова в известность о проведении проверки. Но для меня важнее были не указания начальника кадров региональной прокуратуры, а служебная инструкция. И, в соответствии с 255-м приказом Генерального прокурора о порядке проведения служебных проверок, я в двухдневный срок проинформировал Шахбанова о ее начале.
Основные позиции ставились такие, что он разместил в СМИ свое служебное удостоверение и распространяет служебную информацию. Но есть понятие, что такое служебная информация. Там, где затрагиваются личные интересы гражданина, вопрос служебной информации отпадает, потому что это защита его прав и законных интересов. Поэтому информация о конфликте Шахбанова и его подчиненного Дадаева не являлась служебной. Что касается удостоверения — я нашел одну публикацию, где оно было размещено. Но Абдулла заявил, что в СМИ он его не выкладывал. Копия служебного удостоверения была и в отделе кадров, и в ОСБ, и могла попасть к журналистам не только от него.
Читайте также:Генерал Баранов потерял влияние в Петербурге после ссоры с Плугиным
В итоге, я подготовил заключение, что факты распространения служебной информации Шахбановым не подтвердились. О результатах работы я доложил Лыско. Мое заключение он перечеркнул, попросил меня хорошо подумать и подготовить новое.
Надо сказать, что в отделе кадров я работал с 2011 года. За это время сменилось три прокурора республики, и никогда до Попова таких установок по служебным проверкам я не получал. Если имелись факты нарушений, мы их отражали, если нет – значит, нет. Оступать от этого я не собирался: свое заключение по Шахбанову, сохраненное в компьютере, я распечатал еще раз и снова принес Лыско. Комментировать он ничего на этот раз не стал. В итоге, эти материалы легли на стол к Попову, и он был вынужден поставить подпись, что он с ними ознакомлен.
А в копии моего заключения — все бумаги в прокуратуре готовятся в двух экземплярах — Попов добавил резолюцию, что Шахбанову нужно объявить устное замечание. Это при том, что такой меры дисциплинарной ответственности не существует.
Как я понял, в республиканской прокуратуре решили просто заглушить Абдуллу. Потому что на тот период времени в отношении него не было возбуждено уголовное дело о вымогательстве, не было даже проведено служебной проверки по этому факту, но обвинения уже появились в СМИ. А Шахбанов начал привлекать к этому внимание.
Приговор до суда
После этой истории я понял, что отношение ко мне изменилось. Проверки по Шахбанову мне больше не адресовали — им начали заниматься в отделении собственной безопасности республиканской прокуратуры.
Потом на него завели уголовное дело и уволили по отрицательным мотивам из прокуратуры — за вымогательство денег у подчиненного. В приказе о его увольнении эта информация звучала как приговор — что такого-то числа он совершил вымогательство у такого-то лица и так далее. Хотя приговора суда на тот момент еще не было.
А прокурор субъекта — в соответствии с 70-м приказом генпрокурора – в случае обнаружения признаков состава уголовного преступления должен направить материалы служебной проверки руководителю следственного органа, а затем в суд. И до приговора суда работник прокуратуры может быть только отстранен от занимаемой должности, но не уволен. Но в дагестанской прокуратуре, подменив деятельность суда, установили вину Шахбанова. И здесь, я считаю, можно проследить прямое превышение должностных полномочий.
В итоге, насколько мне известно, на Абдуллу сейчас возбуждается уже четвертое уголовное дело, поскольку предыдущие три развалились на уровне следствия и суда. За обвинение в совершении преступления заведомо невиновного лица есть уголовная ответственность, а формулировка “вымогательство” в приказе об увольнении — это прямое обвинение. И сейчас уголовный кодекс может начать работать в отношении представителей дагестанской прокуратуры. Поэтому их задача сейчас – убежать, поэтому и множатся уголовные дела на Шахбанова”.
Семен Головецкий